Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

Элис открыла дверцу, сошла на мостовую, подобрала юбку и пустилась бегом, огибая Мэншн-Хауз, в сторону Кинг-Уильям-стрит. Табби что-то прокричал, она обернулась и с радостью увидела, что он последовал за ней. Прохожие глядели на нее с изумлением, и она молилась про себя, чтобы никто не попытался помешать Табби, заподозрив, что он гонится за ней с недобрыми намерениями. Она обегала прохожих слева и справа, то выскакивая на мостовую, когда появлялся просвет, то возвращаясь обратно на тротуар; раз она зацепилась каблуком за поребрик и чуть не упала. Табби нагнал ее внизу Темз-стрит, где им пришлось дожидаться просвета в потоке экипажей, телег и верховых. Внезапно дорога очистилась, Элис взяла Табби за руку, и они устремились вперед, на Лондонский мост, где наконец замедлили бег и, окутанные дымом, поднимавшимся от проходивших под мостом пароходов, ненадолго остановились, чтобы поискать на реке бочки.

Лодочники во всех направлениях гнали свои скорлупки, ничтожные по сравнению с пароходами и угольными баржами, а те, в свою очередь, выглядели жалкими на фоне высоких мачт кораблей, пришвартованных в Лондонском Пуле. Между лодками и судами прыгали на волнах бочки — миграция шла полным ходом; бочки каким-то сверхъестественным образом избегали столкновений. Вскоре Элис поняла, что дело обстоит не так благополучно: некоторые бочки плыли пустыми, другие полностью погрузились в воду, один бочкарь устало плыл по-собачьи, пытаясь догнать свою наполненную водой бочку.

Среди бочкарей попадались желтые шляпы, и она указала на них Табби, не зная, конечно, те ли это желтые шляпы, что она видела в Чипсайде. Определить, плывет ли там Лэнгдон или его уже унесло отливом за Гринвич, было решительно невозможно. Причал Пикл-Херринг находился где-то на правом берегу, напротив Тауэра, но разглядеть его мешали многочисленные препятствия: суда, доки и изгиб речного берега.

Элис с Табби размеренным шагом продолжили путь, временами тщетно поглядывая на реку, и скоро снова оказались в начале Боро-Хай-стрит. Видимо, отчаянные попытки миграции всё еще продолжались. Многие бочки перевернулись: одни пассажиры лежали в беспамятстве, другие выползли наружу и брели по берегу по щиколотку в грязи или ползли к реке на четвереньках. Раздавались возгласы, крики, то и дело прерывающиеся трелями полицейских свистков.

Лондонская полиция явно получила приказ положить конец бочечному безумию — мягко говоря, поздновато, подумала Элис. На причалах и пирсах громоздились завалы перевернутых бочек. Некоторым бочкарям удалось без помех уйти, иные вяло отбивались, одержимые безумным желанием влезть в воду. Красные жилеты бесследно исчезли, слиняв, не дожидаясь развязки, как и друзья Ларкин — Чарли и Джек.

Элис взяла Табби под руку. Они пересекли Дюк-стрит, двигаясь вдоль реки вниз по течению, но внезапно Табби остановился и крикнул:

— Вот же он сам, негодяй! Богом клянусь, пытается скрыться!

Всего футах в тридцати от них Диоген торопливо складывал свою бочку в тени дерева у углового паба. На прикрепленной к бочке мачте все еще развевалась вывеска. Удивительно громадный детина с длинным лошадиным лицом стоял, скрестив руки, загораживая хозяина, явно полный решимости защищать его. Он осторожно заглянул за угол, обернулся и что-то сказал Диогену, тот захлопнул крышку на петлях и наклонился, видимо, чтобы отпустить тормоз на колесе.

Табби сунул руку под сюртук и вытащил надежно спрятанную под ним тяжелую дубинку из тернового дерева, висевшую под мышкой на специальной тесемке. Накинув тесемку на руку, Фробишер-младший спрятал дубинку за спиной.

— Я намерен положить конец этому разбою, — торопливо сказал он Элис. — Переходи дорогу, первый поворот налево, потом направо, дальше прямо до Пикл-Херринг-стрит, и молись, чтобы Ларкин тебя уже ждала. Я тоже сразу туда.

— Вздор, — возразила она. — Вон там стоит симпатичный сержант полиции, судя по форме. Он с радостью зацапает Диогена. Сейчас его приведу.

Прежде чем Табби успел возразить, она устремилась к полицейскому, размахивая руками.

— Диоген там! — она показала себе за спину. — Там, за углом паба, на Дюк-стрит. С ним охранник, громила, вы уж поосторожнее.

— Да неужели? — полицейский два раза длинно свистнул в свой свисток и двинулся вперед.

Элис увидела, что от толпы отделились два констебля и потрусили за сержантом; к счастью, ни один, ни другой не пытался найти ее сумочку сегодня утром. Она пошла вслед за ними, на расстоянии, и, завернув за угол, замедлила шаг и оглянулась, решив пробираться к реке, а не продираться сквозь потасовку на Дюк-стрит.

Диогенова бочка была опрокинута через правую ось, одно колесо со спицами было разбито на куски. Здоровяк со злобным видом сидел на земле, держась за левую руку. Диоген висел на мачте вместе со своей вывеской, с натянутым на голову сюртуком, извиваясь и вопя. Табби и след простыл. Скорый на руку со своей дубинкой, только из-за вынужденной спешки он не натворил ничего более серьезного.

У реки Элис остановилась на узкой каменной на-бережной, возвышавшейся над речной грязью футов на шесть, и двинулась дальше, к своей цели, торопясь догнать Табби, без сомнения, направившегося к причалу. Правой рукой она касалась старой кирпичной стены — задней стены здания, стоявшего между Дюк-стрит и рекой. Прямо перед ней, где стена кончалась, находился причал Тули. Она спустилась на площадку у реки и оказалась среди разбросанных бочек и пары десятков повалившихся на ступени измотанных бочкарей, для которых миграция закончилась прямо тут. За причалом набережная продолжалась, и Элис устремила путь к Пикл-Херринг-стрит, где едва не столкнулась с Табби. Они пошли дальше вместе. Табби временами оглядывался через плечо, явно опасаясь констеблей. Их, однако, никто не преследовал: путь вперед был открыт, и Элис снова взяла его под руку. Пропустив подводу, которая пересекла их путь на Бэттл-Бридж-стрит, они без помех перебежали Стоуни-лейн, и до причала Пикл-Херринг осталось не больше двадцати ярдов. Элис заметила Ларкин и двух ее товарищей, приближающихся к причалу на двух лодках. Они держались у берега, в тени большого корабля. Товарищи Ларкин, мальчик и девочка, сидели бок о бок в видавшей виды плоскодонке, работая веслами. Ларкин стояла на корме ялика, споро управляясь своим.

— Забирайтесь! — крикнула Ларкин, когда Табби поймал причальный конец ялика. Двое в плоскодонке начали табанить и остановились в десяти футах от берега. — Мисс Элис со мной, — скомандовала Ларкин, — а Табби в плоскодонку!

Элис повиновалась, села на банку лицом к носу и поняла, что они уже несутся по реке, обратно в тень корабля и дальше вниз по течению. Она оглянулась и увидела, что Табби ловко взобрался в плоскодонку, как только она коснулась бортом края короткого причала; лодка накренилась на нос под его тяжестью и едва не зачерпнула воды, но